Закон будущего

Генеральный план развития столицы до 2020 года был принят в качестве закона в конце апреля 2005 года. Это многоплановый документ, который определяет общую стратегию развития, градостроительное зонирование конкретных территорий и содержит программу первоочередных мероприятий. Разработчиком Генплана является Научно-исследовательский и проектный институт Генерального плана города Москвы. Генеральный директор института Сергей Ткаченко ответил на вопросы.

- Градостроительное регулирование как-то сразу заставляет вспомнить словосочетание "плановая экономика", давно ушедшее в прошлое. Почему нельзя позволить рынку самому определять, что и где надо строить?

- Представьте себе картину: центр Москвы заполоняют высотные офисные коробки. Исторические особняки сносят, поскольку это дешевле, чем их реконструкция. Застраиваются территории природного комплекса. Прекращается строительство объектов социальной сферы...

Понятно, что никто этого не допустит, потому что это уже не рынок, а хаос. Градостроительное регулирование как раз призвано на основе стратегического плана развития определить, что и где можно строить. Это совсем не противоречит рыночным принципам. Генплан выдвигает только рамочные требования к инвестору, то есть описывает ограничения, которые действуют для данного участка, и его функциональное назначение.

Город меняется в соответствии с современными требованиями. Но это должно происходить не на основе разовых решений отдельных чиновников, а на основе закона. Именно таким законом является Генеральный план. Решения о смене функционального назначения участков опираются во многом именно на рыночные показатели. Если кадастровая стоимость земли не соответствует нормативной для данного типа объекта, возникают условия для изменения назначения участка. Но экономическая выгода не может быть единственным критерием. Поверьте, если бы мы ставили одну цель - наполнение бюджета, то Генплан был бы совсем другим. Нам необходимо развивать социальную сферу, строить дороги, гаражи, увеличивать территорию природного комплекса - все это часто невыгодно инвесторам и является затратным для бюджета. Но для города это необходимо.

- В Советском Союзе существовали четкие нормативы: сколько школ, поликлиник, аптек должно быть на тысячу жителей. А сейчас такие нормативы есть?

- Тогда вопросы градостроительного "нормирования" решали партийные органы в индивидуальном порядке, так что социальное благополучие, несмотря на нормативы, распределялось неравномерно. Больше доставалось Москве и закрытым городам - "почтовым ящикам". До провинции ресурсы не доходили.

У нас сегодня социальные нормативы выведены на уровень закона, который можно отменить только другим законом. Понятно, что депутаты не станут принимать закон, чтобы в одном районе школ было побольше, а в другом - поменьше. Так что нормативы существуют, причем они постоянно корректируются в сторону ужесточения. Это, конечно, огорчает инвесторов, поскольку нагрузка ложится на них.

- Что было первичным при разработке московского Генплана -существующая градостроительная политика исполнительной власти или некая научная методология?

- Принятый Генплан - это многолетний труд множества опытных специалистов. Задача Генплана не в том, чтобы что-то идеологически обосновывать, - это документ, нацеленный в будущее. А идеология у нас у всех одна - сделать Москву еще красивее и комфортнее для жителей и привлекательнее для инвесторов. Те ограничения, которые выдвигает Генеральный план, действуют одинаково для всех, в том числе и для такого крупного заказчика, как Правительство Москвы.

- В Москве и, наверное, не только в ней остро стоит вопрос увеличения плотности застройки. Можно ли найти компромисс между интересами развития города в целом и отдельных его жителей, у которых во дворе вдруг вырастает очередное произведение архитектуры?

- Спокойствия не будет никогда. Человеку трудно объяснить, что у его дома сверхнормативная территория и туда можно поставить дом. Но законы должны быть такими, чтобы жители не могли прекратить развитие города, которому тоже надо пополнять бюджет, чтобы строить те же школы или дороги. Именно таким законом и является Генплан. Для жителей его принятие - тоже позитивный момент. Если по закону в том или ином месте строить нельзя, ни один чиновник этого изменить не может. Я выступаю за разумное использование всех ресурсов, которые есть у города (не доводя это, конечно, до абсурда). Это должно делаться в рамках четких правил. Не просто застроить все, но отвести место для дорог, стоянок, как бы дорого это ни было. При уплотнении застройки должно оставаться место зелени. Надо сохранять ощущение свободного пространства за счет грамотной планировки.

- Мы все видим, что дороги активно строятся, но ситуация как-то не улучшается...

- В Москве успешно реализуются масштабные проекты дорожного строительства, но катастрофически не хватает первичной дорожной сети. Экономика здесь непростая - нужны не только затраты на строительство таких дорог, но и резервирование под них территории, которую можно было бы передать инвесторам под застройку на выгодных для бюджета условиях. Но, если не развивать дорожную сеть, весь транспорт будет продолжать вливаться на основные кольца и радиусы, не имея альтернатив, и тогда никакие инвестиции не помогут решить транспортную проблему.

Именно программа дорожного строительства у нас страдает от недофинансирования: планы большие, но реализуются они медленнее, чем хотелось бы. Эта ситуация сложилась в то время, когда в разгар строительства Третьего транспортного кольца был отменен транспортный налог. Мы могли бы сегодня достаточно быстро решить транспортную проблему в городе. Никаких технических препятствий нет, проблема - именно в нехватке средств. С теми же вопросами сталкиваются во всех крупных городах России.

- У Москвы получился весьма амбициозный Генплан. Но такие возможности по финансированию градостроительных замыслов за счет инвесторов есть не у всех регионов.

- В любом регионе или муниципальном образовании наличие генплана создает стимул для инвесторов. В Москве, кстати, тоже не все предусмотренные Генпланом мероприятия финансируются частным капиталом. Например, дорожное строительство ведется на бюджетные средства. Существуют единичные проекты, когда инвестор получает право на строительство торгового центра и в качестве компенсации городу должен модернизировать дорожную развязку. Но общей картины это не меняет.

- Мешает ли реализации Генплана то, что раздел, посвященный столичным функциям города, до сих пор не утвержден на федеральном уровне?

- Очень мешает. Это не просто какой-то декларативный раздел - это целая программа. Она у нас реализуется явочным порядком, но мы наталкиваемся на отсутствие правоустанавливающих документов, согласованных московским и федеральным правительствами. Как ни крути, Москва - это столица, и она не может существовать без набора специфических функций, присущих именно столице.

- Генплан разрабатывался задолго до принятия нового Градостроительного кодекса, который многое изменил в этой сфере. Вносились ли какие-то коррективы в Генплан Москвы перед его принятием в третьем чтении, чтобы он соответствовал новому правовому контексту?

- Были внесены некоторые изменения в части механизма актуализации Генплана. В период обсуждения проекта Градостроительного кодекса мы были в непримиримой дискуссии с его разработчиками, но именно поэтому мы очень хорошо его изучили. Мы быстро адаптировались и как законопослушные градостроители выполняем этот принятый закон. Мы поменяли схему разработки текущей градостроительной документации.

- Значит, ваши аргументы в дискуссии по новому кодексу услышаны не были?

- Нас услышали после того, как кодекс вступил в силу и стали очевидны его некоторые недостатки. Наши материалы будут доложены Президенту. Так что мы надеемся на какие-то коррективы.

- Одна из главных идей Градостроительного кодекса заключается в том, что местные власти должны самостоятельно готовить участки под застройку, включая разработку всей документации и даже подведение коммуникаций, и потом на конкурсной основе предлагать их на рынке. Но есть ли в местных бюджетах на это деньги?

- Очень тяжелый вопрос. В Москве или Санкт-Петербурге этот вопрос как раз можно решить, а вот на местах картина иная. Если сегодня небольшому городку, у которого как раз нет средств на подготовку таких площадок, приказать в одночасье перейти к новым правилам игры, то это остановит инвестиционно-строительную деятельность и окончательно перекроет кислород. Разработчики нового кодекса исходили из прогрессивного западного опыта. Нотам все эти рыночные механизмы давно уже работают, а у нас их только еще надо создавать. Для Москвы и ряда других городов этот закон хотя и тяжелый, но работать по нему как-то можно. А вот для большинства других территорий это - просто некий дайджест благих пожеланий. Эти проблемы мы знаем не понаслышке. К нам в институт обращаются с просьбой разработать генпланы городов или отдельных территорий.

- Каковы впечатления ваших коллег в регионах от изменений в законодательстве?

- Пока все находятся в некоторой растерянности. Должности главных архитекторов упраздняются. Градостроительные вопросы должны решаться теперь не административными решениями, а на основе разработанной документации. Казалось бы, хорошая идея, но у многих такой документации просто нет. Местные власти должны либо сами на свой страх и риск ее разрабатывать, либо обращаться к профессионалам. Но профессионалов просто физически не хватает. С началом перестройки эта деятельность стала невостребованной, и специалисты стали уходить в смежные области. Я надеюсь, в будущем кадровые вопросы не будут стоять так остро. Эту надежду вселяет, в частности, то, что сейчас огромные конкурсы в архитектурные вузы. Когда специалисты по градостроению будут востребованы, они автоматически появятся из среды практикующих архитекторов.

Я думаю, что в перспективе работа по градостроительному планированию будет вестись на уровне регионов. Невозможно, сидя в центре Москвы, штамповать генпланы для различных территорий - надо знать местную специфику. Небольшая специализированная организация, которая может создаваться в крупном городе - центре региона, будет разрабатывать генпланы для различных территорий данного региона. Но, если будет возникать какая-то проблема, с которой они не могут справиться сами, они смогут обращаться в более крупные институты, например в Москву, Санкт-Петербург.

- Могли бы вы назвать примеры генпланов, разработанных вашим институтом для других городов?

- Прежде всего, это Грозный и Беслан. По Грозному мы получили поручение Президента России и работали вместе с Российским государственным институтом градостроительства и инвестиционного развития "Гипрогор", который за свою семидесятипятилетнюю историю разработал генпланы сотен городов. Мы дали свои предложения, и кое-что из них реализуется. Но основная на сегодня наша работа с регионами, яркая, видная и, как оказалось, абсолютно необходимая - это генеральный план Беслана. Через неделю после сентябрьской трагедии год назад мы с главным архитектором Москвы Александром Кузьминым уже были в Беслане. Мы все видели, вплоть до растяжек в спортивном зале. На развалины еще приходили дети, искали своих одноклассников. Это был очень тяжелый опыт для нас. И с этого момента мы начали делать генеральный план Беслана. Спасибо всем специалистам и жителям города, которые помогали нам собрать материалы, поскольку градостроительной документации было очень мало.

- Почему возникла необходимость не просто помочь со строительством школ и других объектов, но именно создать генплан города?

- Школа стояла так, что трагедия стала возможной, она провоцировала бандитов. Президент Путин как человек грамотный в вопросах безопасности сразу это понял и выдвинул задачу не просто восстановить школу и построить другие объекты, но и сделать это на основе разработанного генерального плана. Я могу вам сказать, что мы добились вывода транзитной железнодорожной ветки, которая разрезала весь город пополам. Именно вдоль этой ветки смогли прийти террористы. На ее месте будет новая центральная магистраль города с бульваром и гостиницей. Мы выводим город к реке Терек, чего там никогда не было.

- В какой стадии сейчас находится работа?

- Мы закончили генплан Беслана. Он сейчас широко обсуждается в республике - начиная с правительства и заканчивая жителями. Мы выставили его в Доме культуры в городе. Люди проявили удивительный интерес: каждый искал на плане свой дом, спрашивал, что будет с ним, с его районом. Сейчас этот генплан ужена стадии утверждения. После этого мы сможем передать материалы в Главную государственную экспертизу, которая выдаст заключение, и тогда начнется государственное финансирование - и республиканское, и федеральное.

- Москва и область тесно связаны. По сути, Москва и ее ближайшие пригороды образуют единый мегаполис. Не возникает ли необходимость в едином генплане?

- Во времена Советского Союза существовала так называемая консолидированная схема. Мы разрабатывали единый план для Москвы и области. У нас в институте до сих пор работает крупная мастерская, которая и сейчас занимается проектированием в пятидесятикилометровой зоне Московской области.

- Это неожиданный поворот. В период полемики о московском Генплане возникло ощущение, что тогдашнее руководство Госстроя ищет союзника в лице Московской области.

- Эта полемика в прошлом. Кроме того, знаете, есть такое понятие- "народная дипломатия". Мы на уровне специалистов всегда легко находим общий язык. Политики иногда делают громкие заявления, а журналисты, которым нужен конфликт, его подхватывают и творчески развивают. А потом об этом вспоминают, пока не случится новая "сенсация". Но жизнь-то продолжается, строить надо. Мы не политики, а профессионалы, и я могу вам сказать, что сотрудничество у нас никогда не прекращалось. Разумеется, Московская область сама занимается своим генпланом - это отдельный субъект Федерации. Но работа есть для всех, поскольку, повторю, специалистов не хватает. По большому счету, никому не важно, по какую сторону от МКАД работает человек, - главное, что это профессионал и что он грамотно выполняет свою работу.

Дата публикации: 12:40 20 октября 2005