Лакуны себя изжили - так решил КГИОП

Так решил КГИОП и вынес на всеобщее обсуждение проект «зон охраны объектов культурного наследия Петербурга и исторических пригородов». На карте видно, что новые охранные зоны включают все, что пятнадцать лет назад было признано Всемирным наследием ЮНЕСКО. Изменения коснулись содержательной части. Зоны охраны изменили свой состав: охранная зона, зона регулируемой застройки (она же буферная) и зона охраняемого ландшафта. Обсуждение проекта в городе проходит бурно. Сегодня свою точку зрения на страницах «Санкт-Петербургских ведомостей" излагают председатель КГИОП Вера ДЕМЕНТЬЕВА и один из ее заместителей Алексей КОМЛЕВ.

- Мы всегда гордились тем, что большая часть нашего города вхо­дит во Всемирное наследие ЮНЕСКО и имеет статус объеди­ненной охранной зоны. И вдруг КГИОП выступает с предложением неприкосновенную, как считалось до нынешней поры, территорию исторического центра разделить на зоны разного уровня охраны, Чем вызвана эта необходимость?

— Существующая ныне объ­единенная охранная зона раз­рабатывалась в 1988 году. Для чего ее создавали? Тогда сло­жилась удачная ситуация, что­бы подать заявку от нашей страны в ЮНЕСКО — в номина­цию городов с всемирным ис­торическим наследием.

За основу разработчики при­няли математический, но впол­не обоснованный принцип. Ес­ли в квартале больше 65% зда­ний-памятников, он включался в охранную зону. В то же время, понимая, что в охранную зону попадает очень большая терри­тория, разработчики оставили возможность нового строитель­ства в ней. Для этого в охранной зоне допускались так называе­мые лакуны.

- В нашем понимании лакуны — это пустоты. А в каком значении вы употребляете этот термин?

— Это локальные зоны регулируемой застройки в объеди­ненной охранной зоне. Те места, где допускается новое стро­ительство. Таких адресов изна­чально было около 150.

Сегодня в адрес КГИОП час­то звучат упреки, что он позво­лил что-то строить. Ничего по­добного, все новые постройки, вокруг которых столько шума, появились в лакунах 1988 года. Это и здание на Казанской ули­це, и комплекс «У Ростральных колонн», такая же история с гостиницей возле Александ­рийского театра. Перечислять можно очень долго.

Мало того что существовал первый список лакун, сразу бы­ло обозначено, что в дальней­шем он может пополняться. При­чем порядок образования новых лакун не был отработан. Лишь с 1994 года появилось правило, по которому перечень лакун подго­тавливается комитетом по гра­достроительству и архитектуре и согласовывается с КГИОП. - Иначе говоря, строиться в охранной зоне разрешалось чуть ли не со дня ее рождения?

— Именно так. В решении Ленгорисполкома за номером 1045 от 1988 года, которое ут­вердило проект зон охраны, была и такая приписка: все внутриквартальные террито­рии являются потенциальными лакунами. Понятно, что разра­ботчики основывались на том, что главную историческую цен­ность представляет собой красная линия улиц. И они бы­ли правы. Но в итоге число ла­кун непрерывно росло.

В результате, по правилам 1988 года, на сегодняшний день существует около пятисот лакун — «дырок» в объединен­ной охранной зоне. На согласо­вании лежит еще около ста пя­тидесяти. Именно такое нарезание и привело к тому, что се­годня идет строительство, ска­жем, у Ростральных колонн. По­чти все стройки прошлых лет городская общественность воспринимает как градострои­тельные ошибки. Так оно и есть. В итоге «лакунизация» не привела к результативному градоформированию.

— Значит, новые охранные зоны КГИОП стал разрабатывать из-за несовершенства старых правил?

— Верно. Кроме того, Рос­сийская комиссия ЮНЕСКО по­ручила нам квалифицировать объект Всемирного наследия. Дело в том, что сам объект Все­мирного наследия у разработ­чиков старой охранной зоны не был конкретизирован. Там есть красивые, но малопонятные оп­ределения: исторический центр Петербурга, главное го­родское пространство, ан­самбль Литейной части... Что это такое? Что включают в се­бя эти понятия? Или возьмем обозначенный в объединенной охранной зоне градостроитель­ный ансамбль Невского про­спекта. Казанский собор, по логике, в него входит, а пло­щадь Искусств? А Адмиралтей­ство? Поэтому и возникло по­ручение ЮНЕСКО, в рамках ко­торого нам пришлось уточнять адресный перечень того, что входит в объект Всемирного наследия, физические характе­ристики пообъектного состава.

—Ив итоге родился проект новых охранных зон?

— Да. Мы хотим уточнить су­ществующие правила и ввести дополнительные. Помимо охранной зоны, расположен­ной вокруг объектов Всемирно­го наследия, должна появиться

буферная зона. Бу­ферная — по терми­нологии ЮНЕСКО,а мы также называем ее зоной регулируе­мой застройки. В ней осталось то, что раньше входило в охранную зону. Для застройки здесь бу­дут установлены очень жесткие прави­ла. А от практики ла­кун, которая себя из­жила, мы хотим отка­заться вовсе.

— Как все это будет выглядеть на практи­ке?

— Если среда квартала сложилась, там можно только проводить щадящую рекон­струкцию. Если в квартале, до­пустим, утрачен лицевой дом, можно по архивным данным его восстановить. Не обяза­тельно досконально воссозда­вать прежнее здание, но преж­ние его параметры сохранить обязательно.

— Вы говорите о неприкосновен­ной зоне?

— Да, по новому проекту, в ней возможны только такие правила игры. Зона регулируе­мой застройки — буферная — делится на три уровня по сте­пени историко-культурной цен­ности. Там, где ценность доста­точно высока, правила практи­чески те же, что и для охранной зоны.

Важно еще вот что: охранная зона объектов Всемирного на­следия по рангу подчиняется федеральному управлению. Все действия там согласовы­ваются на самом высоком уровне.

И еще одна очень важная де­таль. Не все понимают, что охранные зоны — это не сами памятники, а городское прос­транство вокруг них. Памятни­ки охраняются у нас особым федеральным законом. От­дельный вопрос — что являет­ся территорией самого памят­ника. Мы подготовили две схе­мы, одна из них — схема зон охраны, а другая — схема тер­ритории памятников. Обе они будут переданы в генеральный план и будут полностью исклю­чены из общих правил градо­строительного регулирования.

— Но нельзя ли поподробнее: что входит в территории памятников?

— Они разные, и работа над уточнением территорий ведет­ся сейчас активно. Федераль­ный закон об охране памятни­ков 2002 года предписывает нам это делать — чтобы четко знать, что мы охраняем. В ка­ком-то случае, например, мы охраняем лицевой флигель здания, но не дворовые флиге­ли. Но все здание остается тер­риторией памятника, и на ней можно проводить реконструк­цию. Например, перекрытие двора.

— А как вы относитесь к нынешней застройке в лакунах охранной зо­ны?

— Чем нейтральнее архитек­тура, тем лучше результат. Дом на Каменноостровском про­спекте прекрасно вписался в среду. Но нас очень волнует си­туация с кварталом между ули­цами Маяковского и Восста­ния. Это тоже лакуна 1988 го­да. На этой территории у нас ничего не регулировалось. Хо­рошо, что год назад был введен временный высотный регла­мент, и сегодня все лакуны по­падают под его действие. Вре­менный регламент будет дей­ствовать до введения правил застройки, в которых все во­просы, связанные с рекон­струкцией, должны быть пропи­саны четко и жестко.

— А можно ли определить в двух словах, для чего создаются новые зоны: чтобы строить в центре или сохранять построенное нашими предшественниками ?

— Конечно, чтобы сохранять. Посудите сами: наша большая охранная зона существовала с 1988 года. Она сегодня почти беззащитна, и это в доказа­тельстве не нуждается. Все это время мы подсчитывали ущерб — там появился дом, в другом месте выросло еще одно зда­ние непомерной высоты...

ГИОП пытался что-то сделать, но в одном только 2003 году мы проиграли несколько судов, пытаясь уменьшить высоту строящихся объектов.

- А что говорят сегодня застрой­щики?

— Застройщики понимают, что нужны жесткие, общие для всех правила. Почему одним можно все, а другим нет? Тот, кто борется сейчас за сохране­ние старых правил, фактичес­ки выступает против сохране­ния наследия.

- И все-таки многих беспокоит, что зона охраны стала значитель­но меньше...

— Всему городскому сооб­ществу, и сотрудникам КГИОП в том числе, не нравится мно­гое из того, что строится в ис­торическом центре — на Поч­тамтской улице, у Ростраль­ных колонн, на Казанской ули­це, площади Островского... Лакуны уже разъели центр и подбираются все ближе и бли­же к самым ценным местам. Наша задача — чтобы в исто­рическом ядре Петербурга, где мы бережем не только ан­самбли, но и городскую среду, правила были понятными и жесткими. Зоны охраны не уменьшаются. Защита насле­дия будет более действенной. Нами создана уникальная ме­тодика нового охранного зонирования. От метода обрисовывания отдельного памятника защитными поясами мы пере­шли к защите исторически сложившихся комплексов, т. е. среды. С этой задачей не спра­вилась объединенная охран­ная зона. Судите сами: защи­тила ли она от застройки райо­ны Преображенской и Казан­ской площадей?