Банкиры под прикрытием

Кризис все спишет. Руководствуясь этой логикой, банки задерживают или вовсе не переводят клиентские платежи, поднимают ставки по кредитам и требуют от государства все больше и больше денег. А между тем, если верить банковской отчетности за сентябрь, ситуация далека от катастрофической.

Кризис в России, безусловно, есть. О нем говорят на каждом углу. Перефразируя классика, почему-то никто в России не знает, отчего умер Пушкин, а то, что в стране кризис,— это всякий знает. После того как в сентябре фондовый рынок энергично пошел вниз, сразу заявили о проблемах банки, активно работавшие с ценными бумагами,— "Кит Финанс" и Связь-банк. Их оперативно купили государственные структуры, чтобы не нагнетать напряженность в обществе. Это был важный сигнал для банковского бизнеса: банкротиться и сеять панику государство не позволит, сколько бы ему это ни стоило.

Самая активная фаза кризиса пришлась на сентябрь. По словам банкиров, фондовый рынок практически исчез, межбанковский рынок застыл, и занять деньги стало невозможно ни в России, ни на Западе. В октябре ситуация несколько нормализовалась.

Немного отрос фондовый рынок, появилась некоторая активность на межбанке. Поэтому журнал решил посчитать, каковы же были реальные потери российских банков в разгар кризиса — в сентябре. Для этого были проанализированы балансы банков на 1 сентября и на 1 октября, вывешенные на сайте Банка России.

Выяснилась любопытная вещь. Действительно, активы более чем 450 российских банков из 950 раскрывших свою отчетность уменьшились. Но если взять 200 крупнейших банков по сумме чистых активов — держателей более 90% всех активов банковской системы, то оказывается, что все их показатели, за исключением двух, выросли. Снизились более чем на 100 млрд руб. (примерно 5%) вложения банков в ценные бумаги, что вполне логично на падающем фондовом рынке. А также на 87 млрд руб. (1,6%) уменьшился объем депозитов граждан, что происходит всегда, когда вкладчики узнают о кризисе. К слову, в обществе сложилось мнение, и сами банкиры его охотно поддерживают, что вынутые из частных банков деньги вкладчики отнесли в госбанки. Так вот, в Сбербанке за сентябрь вклады выросли на 13 млрд руб., а в ВТБ 24 — на 11,5 млрд руб. Надо сказать, что рост объема вкладов зафиксирован более чем в 300 банках, включая те, у которых депозитная база увеличилась хотя бы на 1000 руб. В деньгах этот рост составил 42 млрд руб. Между тем объем привлеченных вкладов уменьшился почти в 600 банках, и вынесли граждане из банков более 127 млрд руб. Стоит отметить, что, например, во втором квартале этого года объем депозитов физических лиц в Сбербанке рос более чем на 55 млрд руб. в месяц.

Таким образом, налицо проблемы с привлечением средств населения, но это проблемы чисто психологические, которые могут быть решены при помощи уже введенных госгарантий на вклады до 700 тыс. руб. и некоторого подъема ставок. В российском вкладчике, как известно еще по кризису 1998 года, жадность всегда борется с осторожностью и, как правило, побеждает. Десять лет назад нередки были случаи, когда вкладчик, спасший деньги из МЕНАТЕПа, "СБС-Агро" или Мост-банка, нес их в другой проблемный банк — тот, что предлагал лучшую ставку. Человек руководствовался принципом: раз отдали деньги, значит, у банков все в порядке.

Уменьшение объема ценных бумаг в портфелях банков назвать проблемой при всем желании нельзя, имея в виду нынешнюю ситуацию на фондовом рынке. Просто банки избавились от проблемного актива. Уменьшение кредитного портфеля, которое имело место у ряда банков, тоже трудно отнести к однозначно негативным проявлениям. Ведь это возможно либо в случае возврата кредита, либо в случае его продажи другому банку. И в том и в другом варианте это означает получение живых денег — ликвидности, так недостающей сейчас банкам, по их уверениям.

При этом с самого начала кризиса в его российской версии государство накачивало банки деньгами. И чем громче банки говорили, что у них кризис, тем больше денег им давали. Сначала выделили более 1 трлн руб. Сбербанку, ВТБ и Газпромбанку, подразумевая, что от них деньги пойдут к другим банкам. Потом сообщили, что ВЭБ получит 75 млрд руб. на увеличение капитала и еще $50 млрд на рефинансирование российских компаний, имеющих задолженность перед иностранными контрагентами. Следом увеличили лимиты на размещение бюджетных средств на счетах коммерческих банков — до 1,5 трлн руб. Дальше ЦБ выбрал 120 банков, которым стал предоставлять беззалоговые кредиты. Кроме того, Банк России снизил норматив обязательного резервирования до 0,5%, в результате чего ФОР уменьшился с 387 млрд руб., по данным на 1 сентября, до 145 млрд руб., по данным на 1 октября. Но и этого банкам показалось мало, и на прошлой неделе Центробанк объявил, что отберет уполномоченные банки с убытками по межбанковским кредитам и частично эти убытки компенсирует.

Есть старая поговорка: "Дают — бери, бьют — беги". Ни один банк, да и вообще ни один бизнесмен не смог бы отказаться от таких подарков со стороны государства. Неудивительно, что у наших банков растут показатели, несмотря на мировой финансовый кризис. А что касается сигнала о близкой помощи, который государство подало банкам, то очевидно, что разные банки поняли его по-разному.

Этот кризис вообще очень полезная штука при правильном подходе. На полученные от государства деньги можно накупить долларов и создать себе "подушку безопасности". Можно спокойно поднимать ставки по кредитам. Можно тянуть с исполнением обязательств перед контрагентами, а можно и вообще не исполнять их. Кризис все спишет.

Уже есть люди и компании, реально пострадавшие от кризиса, в результате того, что тот или иной банк решил потянуть с исполнением своих обязательств. В интернете можно найти массу историй о задержке платежей таким-то и таким-то банком, о лимитах на снятие денег со своих счетов, о массовых сокращениях сотрудников, о снижении зарплат. Кризис — очень удобный повод для непопулярных, а порой и просто незаконных процедур. То, что еще пару месяцев назад считалось совершенно невозможным, сейчас благодаря кризису является нормой, и не пользуется этим только ленивый.

Цифры — вещь упрямая. Ликвидные активы у 950 российских банков выросли в сентябре с 940 млрд руб. до более чем 1,1 трлн руб. И это только мгновенная ликвидность, например касса, средства до востребования в ЦБ и Минфине. Средства бюджета после всех манипуляций государства увеличились за месяц в 200 крупнейших российских банках более чем в полтора раза и теперь превышают 1,2 трлн руб.

Получается, что сейчас кризис развивается по сценарию 2004 года, когда средства у банков были, но, вместо того чтобы работать, банки "сидели" на ликвидности. За два месяца кризиса потеряли лицензии всего три не самых больших банка. Меньше десятка банков поменяли хозяев, и не во всех случаях это очевидно связано с кризисом. Один банк попал на санацию в Агентство по страхованию вкладов. Очевидно, что еще несколько банков, тоже не самых больших, могут лишиться лицензий, и мы, скорее всего, не узнаем, стали ли они реальными жертвами кризиса или решили уйти с деньгами, прикрывшись мировым финансовым кризисом.

Очевидно также, что часть банков самым честным образом страдает от нехватки ликвидности. Но зачастую это результат того, что кто-то из контрагентов решил придержать платеж. Таким образом, создаются цепочки неплатежей, что может привести к действительно серьезным последствиям. И из кризиса доверия ситуация может перерасти в полноценный кризис, близкий по масштабам к кризису 1998 года. Пострадают и те, кто невольно попал в цепочки неплатежей, и те, кто их породил своим решением придержать деньги. В результате получится, что воспользоваться плюсами кризиса в виде мощной господдержки и бесконтрольного роста ставок по кредитам они не смогут, потому что сейчас "сидят" на ликвидности. А если ситуация выйдет из-под контроля, то в минусе окажутся все.

Перерастет ли нынешний кризис из аналога 2004 года в аналог 1998 года (с поправкой на масштабы) — неизвестно. Зато известно, что клиенты банков уже проиграли. Мало того, что кредит сейчас слишком дорог в результате подъема ставок, так еще и получить его очень непросто технически. Выросло количество документов, которые запрашивают банки у клиента, кроме того, нет никакой уверенности, что банк, взяв долгую паузу для рассмотрения вашей кандидатуры на роль заемщика, в итоге вам не откажет. Благосклонность банка не гарантируют даже "белая" зарплата и нормальный доход. Но еще хуже тем, кто уже взял кредит. Банк может в любую минуту потребовать его вернуть или увеличить ставку. Или, не трогая ставку, ввести дополнительные комиссии. Я уже не говорю о тех, чьи деньги размещены на депозите в банке, который по собственной инициативе или по вине контрагентов ограничил или прекратил выдачу вкладов. В этом кризисе есть лишь один несомненный плюс — тот, кто выживет, получит массу новых возможностей. Это касается и людей, и банков.

МАКСИМ БУЙЛОВ